Первый лидер вновь обретшей независимость Литвы проанализировал в интервью DW внешнюю политику России и прокомментировал предложение Владимира Путина провести саммит пяти постоянных членов Совбеза ООН.
Статью Владимира Путина в журнале The National Interest многие в Центральной Европе и Балтии восприняли как призыв Москвы к США, КНР, Великобритании и Франции провести встречу в верхах лидеров пятерки постоянных членов Совбеза ООН и снова поделить мир на сферы влияния. DW попросила Витаутаса Ландсбергиса, первого главу Литовской Республики после восстановления независимости в 1990 году, поделиться своим анализом ситуации.
DW: Господин Ландсбергис, президент Путин недавно опубликовал статью, посвященную 75-летию окончания Второй мировой войны. В ней он не только дает свою оценку происходившему 80-75 лет назад, но и предлагает свои варианты того, как лучше устроить сегодняшний мир. Вы согласны с его выводами?
Витаутас Ландсбергис: Статья — это прежде всего подтасованная фейковая история Второй мировой войны, приспособленная к сегодняшним требованиям путинской России и ее целям покорения мира. Покорения, которое начинается с согласия подчиниться воле — более мягкой или более жесткой. Где-нибудь проливается кровь, убивают много людей, а где-нибудь нажим и угроза: дескать, будет хуже, если не пойдет так, как я говорю. А если не идет так, как я говорю, значит, вы меня унижаете и не уважаете, и будет плохо, и вы будете сами виноваты.
— Вы хотите сказать, это угроза президенту Трампу, президенту Макрону, то есть, фактически, адресатам его статьи?
— Это угроза западной цивилизации, которая уже объявлена врагом. Евросоюз — это враг. Америка — это враг. Все они хотят уничтожить Россию, поэтому Россия вправе ударить по ним и навести порядок. Так было и у Сталина, и у Ленина. Россия видит себя в окружении врагов, и поэтому считает, что любой шаг в ее интересах допустим. Лидерам России все дозволено. Они даже не говорят: «Мы ударим, если по нам ударят». Нет, они говорят: «Мы можем превентивно ударить ядерной бомбой».
— Ну, этого в статье нет, в статье есть предложение: давайте соберемся и реализуем то, что придумали в 45-м году, когда создали Организацию Объединенных Наций. Вот посыл Путина.
— Да, но у Путина есть имеющие силу закона доктрины, в которых все уже сказано заранее — кто враг и как к нему надо относиться. Враг должен быть уничтожен — может быть, постепенно, гибридными средствами или уступками и принуждением к капитуляции. С российской стороны никакие уступки не предвидятся. А от «врагов России» требуют уступок. И это в Москве называют компромиссом. В нашем случае в 90-м году было то же самое.
— Вы говорите о восстановлении независимости Литвы в марте 1990 года? Как это связано?
— Да. Тут у нас были и военные действия, и угрозы, и блокада. А на Западе — вплоть до администрации США — раздавались голоса, что Литва, мол, «не хочет компромисса». И я должен был объяснять сенатору Ричарду Лугару, который мне звонил от имени президента Буша: то, что Москва называет компромиссом — это капитуляция. Она требует от нас капитуляции, называя это компромиссом и обвиняя нас в том, что мы — такие, дескать, упрямые — не хотим компромисса.
— Саммит, который предлагает Путин — это, с вашей точки зрения, аналог того, что делало союзное руководство в отношении Литвы? Но, допустим, Макрон, Трамп, Джонсон и Си Цзиньпин согласятся на него приехать и встретиться с Путиным. Это же не значит, что они с Кремлем согласны.
— То, что они приезжают к «хозяину», — уже уступка, шаг в сторону капитуляции. Мы видим: всегда, когда есть проблема между Россией и демократиями, то не Путин едет куда-нибудь в Париж или Берлин, а к нему приезжают президенты и канцлеры — выслушать, что «хозяин» скажет. Они привыкли к этому послушанию, а сейчас и Америку в это втягивают. И сейчас американский президент приедет выслушать. А выслушать ему уже предложено — на столе путинская фейковая версия войны. И самим фактом своего приезда они с ней согласятся.
— В Брюсселе и на разных международных конференциях по безопасности можно услышать такой тезис: неизвестно, получится ли защитить балтийские страны в случае, если, например, Россия попытается начать какую-нибудь военную акцию. В странах Балтии людей мало, эти страны далеко, инфраструктура трудная…
— Послушайте, сколько нужно лекций по истории? А стоит ли кому-то умирать за Данциг? Да? Вот Гитлер это забирает. Кто хочет пойти воевать против Гитлера из-за какого-то польского Гданьска. Давайте отдадим его, Австрию, Чехословакию…
Сейчас, на первый взгляд, большой войны нет, но война уже идет — бьют по мозгам, и эти мозги капитулируют. Постепенно, по принципу тонко нарезанной салями. Можно начать отрезать с Украины. Это уже идет. Отдадите ли вы Украину обратно России? Или будете защищать?
— Совсем недавно Украина получила статус привилегированного партнера НАТО, который имеют только Финляндия, Швеция, Иордания, Южная Корея и Австралия. Это ведь шаг в правильном направлении? Значит, все-таки не отдают?
— Конечно, это шаг в правильном направлении. Но это еще далеко от того, чего хотела бы Польша, я не говорю уже о Литве: иметь полноценные американские силы на своей земле. Для нас это единственная защита и опора, ведь Путин может побояться ударить по американской армии.
— Вы имеете в виду дислокацию американских сил в Польше и Литве?
— Да, в дополнение к принятию Украины в число привилегированных партнеров. А почему нет? Если нам постоянно угрожают, то не следует слушать тех, кто боится раздразнить Москву. Она не стесняется дразнить весь мир. А ответить ей — значит, раздразнить?! Конечно, то, что сделали для Украины — правильно. Но выступает ли Евросоюз достаточно на стороне Украины как своего уже ассоциированного члена? А осознает ли Евросоюз, что на него напали c помощью наемников, заслав всяких там «Захарченко», «Моторолу» и прочих. А еще «Вагнера» могут заслать, как Россия это делает в Африке, чтобы проплаченные захватчики осваивали все новые пространства влияния, а потом и правления. У этого государства нет другой — благородной и созидательной — цели, кроме как расширять свои владения вплоть до всех морей. Так что я вижу слабость этой европейской политики.
— С другой стороны, есть батальон передового базирования НАТО на основе сил бундесвера. Вы на них полагаетесь?
— Приходится полагаться. Но мы знаем, как обычно бывает. В случае возникновения кризисной ситуации еще дополнительно решают — ответить ли адекватно на нападение или ультиматум, или же уступить. Когда Путин на встречу с Меркель привел с собой собаку, чтобы психологически давить на канцлера, она не сказала ему: «Уберите свою собаку». Тем самым она уже сдалась. А если бы Меркель сказала ему: «Путин, убери свою собаку» — это была бы ее победа. Но на это нужна воля.
— В Литве и Латвии запретили RT. Это своего рода ответ этих стран на европейскую дискуссию о том, считать или не считать «Спутник« или RT журналистикой. У Москвы такой аргумент: если вы на Западе называете себя сторонниками свободы слова, то почему не даете нам возможность это слово высказать?
— Потому что вы злоупотребляете, используете эти свободы против нас намеренно, нагло и даже издеваясь. Нашими же свободами хотите нас уничтожить. Как говорил Ленин: «Мы вас повесим, а за веревку вы сами заплатите». И эта стратегия вполне успешна.
