Ситуация вокруг Марша памяти Бориса Немцова в Петербурге с самого начала развивалась драматически. Бегловские власти отказались согласовать все девять предложенных организаторами маршрутов. В официальном ответе в качестве основания отказа было написано, что администрация не понимает, о каких нарушениях прав человека и репрессиях идет речь в заявленной теме акции и что такое «РФ».
То есть власти с особым цинизмом, демонстративно поиздевались и над организаторами акции, и над законом как таковым. Пожалуй, никогда еще они не заявляли столь откровенно, что истинной причиной отказа разрешить акцию является ее политическая направленность. Что дело не в том, что акция создаст помехи пешеходам или транспорту. Любая массовая публичная акция создает какие-то помехи пешеходам, а часто и транспорту. Обязанность властей — обеспечивать условия, сводящие эти помехи к минимуму. Но нет, власти запрещают акцию просто потому, что не разделяют позицию ее организаторов.
После долгих препирательств администрация все же предложили альтернативу — митинг без шествия у Финляндского вокзала под памятником Ленину. Это уже привычное нарушение закона, все еще не позволяющего властям произвольно менять формат заявленного мероприятия. Заявлено шествие — предложи альтернативный маршрут шествия.
У Финляндского вокзала властями давно отработана методика понижения общественной значимости публичных акций через унижение их участников. Полиция ставит металлические ограждения, создает тесный загон, в который пропускают после личного досмотра, цензурирует по своему усмотрению содержание плакатов. Кроме того, большинству участников протестных акций г-н Ленин крайне неприятен. Его памятник создает у них дополнительный дискомфорт.
От Финляндского вокзала Оргкомитет марша категорически отказался и уже был готов призвать к выходу на несогласованную акцию к Гостиному двору. Однако власти тянули время, продолжая вялотекущие переговоры. Под дежурные разговоры о нежелании выводить людей под дубинки члены Оргкомитета выражали последнюю надежду, что разум возобладает и приемлемый маршрут будет согласован.
На самом деле у нерешительности и медлительности Оргкомитета была более прозаическая причина. Не было уверенности в том, что на «запрещенку» выйдет много народу. Вывести на улицу две-три сотни человек после многотысячных «запрещенок» Навального казалось стыдным. А питерский Штаб Навального на этот раз категорически отказался участвовать в «запрещенке» и давать оповещение о ней. Вот когда вас побьют и похватают, тогда и дадим информацию — такова была позиция Штаба.
Все понимали, что возможности выводить людей на несогласованные акции у Навального значительно больше, чем у всех остальных групп оппозиции вместе взятых. Навальный сегодня является фактическим монополистом уличного протеста, и с этим приходится считаться.
Наконец за два дня до намеченной даты было объявлено, что организаторам удалось согласовать со Смольным короткое (600 метров) шествие от станции метро «Горьковская» до Соловецкого камня, у которого шествие закончится коротким же митингом. Все выдохнули с облегчением. Не надо звать людей на «запрещенку». Желанный компромисс достигнут.
Однако за день до акции, когда время на оповещение было безнадежно упущено, выяснилось, что никакого согласования на самом деле нет. Есть неформальное устное обещание властей не бить и не хватать участников несогласованного шествия, если они не будут демонстрировать наглядную атрибутику и скандировать лозунги. Такой новый формат публичной акции — разрешенная неразрешенка. Очень удобный для властей формат. Ибо при таком формате, находящемся как бы «вне правового поля», власти имеют максимальные возможности диктовать участникам акции свои условия.
Администрация добилась своего. Она существенно понизила общественную значимость марша. Превратила его в унизительный прогон под копьями с зажатым ртом. Весь маршрут марша проходил даже не по тротуару, а по аллеям парка, примыкающего к станции метро «Горьковская», где марш в принципе не мог создать никаких помех ни транспорту, ни пешеходам. Кому и чем могли помешать плакаты и лозунги? Их запрет имел единственную цель: создать максимальные помехи выражению гражданами своей общественно-политической позиции. Только эту цель и преследуют власти в своих непотребных играх вокруг согласования публичных акций.
Питерский марш лишний раз продемонстрировал еще одну вещь. Власти лгут, когда утверждают, что закон требует от них обязательного пресечения любой несогласованной акции, задержания ее участников и их дальнейшего осуждения «судами». Массовые задержания на мирных несогласованных акциях, задержания просто по факту присутствия на них не более обоснованы, чем идиотский запрет лозунгов и плакатов в парке. Просто власти показывают, что могут вертеть законом, как им заблагорассудится. Это известно давно. В России нет закона. Есть столб, и на столбе — корона.
Александр Скобов
