Мнение Александра Скобова
Я считаю, что режиму подобного типа невозможно противостоять, не идя на какие-то жертвы. Это режим, который всё более приобретает тоталитарные, фашистские черты. А кто сказал, что фашистские режимы могут обойтись без репрессий, посадок и что они могут предоставить оппозиции некие легальные возможности, чтобы её никто не задел и не обидел. Такого просто не бывает, потому что такого просто не может быть. Поэтому занимаясь какой бы то ни было общественной, критической деятельностью, связанной с нелояльностью существующему режиму, надо всегда быть готовым к тому, что могут подвергнуть репрессиям тебя, что могут подвергнуть репрессиям людей, с тобой связанных так или иначе. Сейчас такие правила. Это цена, которую надо платить, если ты хочешь как-то заниматься оппозиционной политикой или независимой общественной активностью.
Неспособность, неготовность общества сопротивляться полицейскому насилию, полицейскому беззаконию, произволу — это дух времени, к большому сожалению. Сопротивление совершенно не обязательно понимать как ответное насилие. Часто можно слышать такие возражения: что, вы хотите, чтобы у нас как в некоторых странах били витрины, поджигали автомобили, дрались с полицией? Нет, и очень хорошо, что этого у нас нет. Сопротивление состоит не в том, чтобы бить витрины и поджигать машины. Сопротивление состоит в том, чтобы не отказываться сопротивляться беззаконию и произволу. Без способности отказаться подчиниться противостоять диктатуре в принципе невозможно. Поэтому рано или поздно каждый окажется перед выбором либо полностью подчиниться и прекратить всякую деятельность, которая в какой бы то ни было степени не угодна властям. Конечно, какое-то количество людей пойдёт по этому пути. Либо не подчиняться и рисковать преследованиями, репрессиями, всему тому, о чём мы знаем. Дело в том, что ситуация меняется и серединки не остаётся. До сих пор, пока можно было говорить, что режим сохраняет характер авторитарного, а не тоталитарного, всё-таки оставалось между этими двумя позициями некоторое пространство манёвра, в котором возможно было выживать. Сегодня этого промежуточного пространства не остаётся.
Чтобы переломить этот тренд, надо стараться это сделать, надо создавать, формировать среду с другим отношением, с другими оценками и с другим поведением. Я хочу сказать, что реальная нелюбовь большинства советского общества, советского народа к диссидентам, основывалась вовсе не на советской пропаганде, которая изображала их либо какими-то наймитами иностранных врагов, либо сумасшедшими. Эта нелюбовь к диссидентам основывалась именно на том, что диссиденты нарушали внутренний комфорт советского обывателя, служили неким ором ему. За это их реально не любили. Тем не менее, создать такую среду тогда удалось и, я надеюсь, что сейчас это возможно. Я хочу в меру своих скромных сил способствовать этому. При этом, повторю, никаких гарантий, что в глобальном противостоянии свободы и несвободы в современном мире победит свобода, не существует. Потому что мир несвободы, мир тоталитаризма обретает сегодня новое дыхание, он нашёл некую свою живучую формулу. И победа в этом соревновании, состязании, противостоянии не предрешена. А дальше вопрос — во что ты веришь, чего ты хочешь, какую свою собственную роль в этом противостоянии ты выбираешь.
Александр Скобов, из интервью на канале Форума свободной России
