Санкционный конвейер против Кремля

— Они хотят, чтобы он не вернулся. И что они будут делать, когда он вернется — это вопрос очень интересный. Потому что это, действительно, положение цугцванга. Потому что любое их действие будет неправильным и ставит их в дурацкое положение. Потому что если они ничего не делают, он продолжает вести свою пропаганду, готовится к умному голосованию, игнорирует все эти законы, продолжает поливать помоями Путина и всех. Если они с ним что-то делают… Но при этом есть один плюс. Они говорят: да, нам наплевать, что вы на тут рассказывали? Он никому не нужный ходит, сопли мотает. Но это разрушительно. Он же не просто будет сопли мотать, он же будет делом заниматься. Тогда другая логика — посадить его сразу. Хорошая логика, это помешает ему что-то делать. Но, во-первых, как мы видим, без Навального все вроде более-менее работает в его организации. От того, что он будет не в Германии, а в каком-то другом месте ничего не изменится. А во-вторых, представьте, какой вой поднимется по всему миру. Такого воя мир не видел во времен Нельсона нашего Манделы. Я думают, будут рок-концерты на стадионах, подписи всех мировых знаменитостей и интеллектуалов. Это будет такой постоянный геморрой у Путина, что он бы его не хотел. Поэтому я думаю, что у них нет хорошего варианта.

Посадить Навального они могут и сейчас. Мы прекрасно знаем, что любого человека в России можно посадить. Но они хотели бы, чтобы он испугался и не приехал. И мне это кажется очень веселым, потому что это нагнетание ужасов — как-будто это реальное шоу. Прямо у них и плетки такие огромные, и дыбы, все такое демонстративное. Но они же хотят достичь какого-то эффекта, а не убить по-настоящему. Убить по-настоящему они уже хотели, но обосрались. Теперь уже страшно. Поэтому я думаю, что у них нет пока какого-то плана, кроме этой истеричной надежды, что если мы сейчас будем очень громко выть на болоте, плясать с бубнами и угрожать, он испугается и не приедет.

Пока, насколько я понимаю, он собирается приехать. И это будет очередная какая-то пощечина Путину, потому что своим приездом в Россию он заставит его сделать очередные глупости. А как я уже сказал, любые действия Путина будут идиотскими и освещаться всеми мировыми СМИ.

У них еще есть главная концепция, которая меня крайне забавляет. Они пишут, что все, про Навального уже все забыли, он вообще никому не интересен. Обычно это пишут накануне очередной публикации в «Шпигеле», на фоне чего-нибудь такого. Накануне обязательно какой-нибудь гениальный Песков напишет: про Навального уже на Западе все забыли, он никому не интересен. И тут происходит взрыв бомбы. И в этом смысле, может быть, они тоже Путину говорят: ну,  он вернется в Россию уже никому не интересный и мы его аккуратненько… Так не будет. Он вернется в Россию буквально окруженный тысячью журналистов — одни провожали, другие встречали —  и в прямом эфире Си-Эн-Эн это будет происходить. Если Путин готов в прямом эфире Си-Эн-Эн организовать это распятие, можно себе представить, что будет дальше.

Поэтому я думаю, что мы должны ждать развития и наслаждаться тем, как это нагнетание страстей может закончиться ничем. Мы же знаем, что крики Симоньян ничего не стоят, что решения принимают другие люди. А потом им скажут, чтобы все заткнулись. И мы увидим, что ничто не происходит, что никто не обосрался. И все, они заткнутся и сделают вид. Поэтому бы я не стал рассуждать: посадят — не посадят. Я убежден, что нет готового плана, а есть только истерика. Истерика от того, что они понимают, что как бы они ни поступили, они поступят неправильно.

— Я нахожу в твоих словах некоторое противоречие, Федор.

— Какое?

— С одной стороны ты говоришь, что у Путина поехала крыша, что он способен на многое. Он может захватить Крым, он может развязать даже ядерную войну. С другой стороны, ты сомневаешься в его способности попытаться убить человека снова.

— Нет, в этом я не сомневаюсь. Как раз он хотел бы убить его, и многих, очевидно, убил. Но он всегда любит оставаться в положении «мне же это невыгодно», как бы в стороне. Проблема в том, что Навальные ему себя буквально на шею повесил. И это стало фактом после сегодняшней публикации в журнале «Ланцет», после резких заявлений для правительств Западного мира. Уже нет никаких сомнений, что Путин хотел отравить Навального. Поэтому теперь ситуация такая, что уже нет. Понятно, что внутри России он может что угодно сказать. Тут нужно не забывать, что для Путина важно его международное значение. Он все еще трепыхается, пытается быть глобальным лидером. И в этом смысле он хочет разговаривать с западными лидерами о новой вакцине, делить с ними мир, устраивать саммиты по поводу итогов Великой Отечественной войны, хоть что-нибудь с ними устроить. А в случае Навального он  и так, мне кажется, в ужасе, что все последние месяцы все разговоры с западными лидерами начинаются с одного и заканчиваются этим. Ему этого не хочется, я думаю, очень сильно. У него иррациональность такая — он не полностью впавший в психопатию человек. У него посвистывает в каких-то конкретных местах. Но, в то же время, обратная сторона этого умопомрачения — абсолютная убежденность в том, что каким-то образом можно достичь, чтобы его вернули обратно за стол «Большой семерки». Вот Чубайса назначил переговорщиком, просто ему нужен хороший переговорщик. Вот он поговорит с ними и они скажут: ну, ладно, Крым российский, а ты заходи, Володя. Он реально в это верит. Это и есть признак его помрачения. Т.е. он не готов признаться себе в том, что этого не будет никогда. Вот ему скажешь: Владимир Владимирович, Вас никогда не позовут в «Большую семерку», никогда не признают Крым российским. Он будет хохотать и скажет: Да, нет, ну , как такое может быть? Сейчас Толя с ними договорится, уболтает. Нормально все, пустят и признают. Потому что он в это верит. И, соответственно, у него есть какая-то иррациональность. Эта иррациональность мешает нам что-то предсказывать. Потому что, может быть, я не прав.  Может приедет, а там его встретит снайпер. Или как несчастного брата Ким Чен Ына сразу в аэропорту. Ужасный сценарий? Ужасный. Но мы удивимся, что Путин на такое способен? Нет. А, может быть, что он приедет, и ничего не будет. И Песков скажет: гражданин России имеет право вернуться. А потом через месяц, через два или через несколько недель между делом рано утром к нему придут. Такое может быть? Может. Есть масса сценариев. Но мы их может сколько угодно обсуждать, потому что мы мыслим в своей парадигме, мы пытаемся мыслить рационально. А что там в голове у Владимира Владимировича — мы не знаем и если когда-нибудь узнаем, нас ждет просто ужас какой-то. Потому что когда мы почитаем мемуары каких-то придворных астрологов, шаманов, юродивых и каких-то еще людей из его ближайшего круга, мы будем также удивлены и шокированы, как  немцы, наверное, после войны читали рассказы, во что превратился их уважаемый фюрер и думали: как неудобно получилось, больной же человек совсем был. А мы то думали, что-то он знает, чего мы не знаем. А он ничего не знал, просто ку-ку съехало.

— В свете того, что сегодня происходит в России, среди всех этих истерик, нагнетания процессов, отравления Навального и продолжающегося скандала, что надо делать российской оппозиции, кроме, конечно, мессианского ожидания возвращения Алексея?

— Ожиданием возвращения Алексея он сам этим хорошо занимается. Это его роль, он ее играет. Я думаю, что сейчас главная миссия российской оппозиции, особенно той части, которая уже находится не в России — это ломать все то, что строит «Единая Россия». В том смысле, что запрещается по закону публиковать данные полицаев, а надо публиковать. Ну, не в России, в другом месте. Там, где юрисдикция этой Госдуры не распространяется. Запрещено разоблачать и еще что-то делать — делайте это. Делайте это на тех площадках, которые не контролируются Россией, делайте это там, куда руки не дотянут. Потому что, к сожалению, сейчас внутри России возможностей у оппозиции очень резко сокращаются. Потому что внутри России находящиеся вовне будут говорить: да фу, да что все такие плохие, да почему люди ничего не делают. Да потому, что каждый человек хочет быть счастливым. Мы же не фанатики, мы же не боремся за какую-то там утопию, что готовы умереть голожопыми и голодными, лишь бы сбылась какая-то утопия. Мы хотим нормальной жизни. И есть некий парадокс. Ты хочешь просто нормальной и спокойной жизни, а тебя заставляют совершать подвиги ради этого, стать инвалидом и сидеть в тюрьме 20 лет. Согласитесь, есть некое внутреннее противоречие. Мы понимаем, почему большевики на это шли. Потому что они были сектанты, они не хотели комфорта, они хотели верить в свои идеи. А мы хотим жить нормальной жизнью, чтобы наши близкие были живы-здоровы, жили нормальной жизнью. И это очень глупо, ради таких хороших идей пойти сломать свою жизнь и жизнь своих близких. На этом они и играют очень талантливо. Поэтому надо не шпынять наших друзей и всех тех, кто в России не может делать того, что надо делать по мнению людей, которые настроены более радикально. Но надо тем представителям российской оппозиции, у которых есть ресурсы, возможности, влияние, структуры, взять на себя и делать все то, что запрещено в России. В этом есть какая-то новая миссия, в т.ч. и политической эмиграции. Впервые теперь нет вопросов, чем заниматься. Да, вот всем тем, что запрещено в России и надо заниматься. Чтобы все то, что пытается ограничить своими законами Государственная Дума и Путин, чтобы все это лилось и лилось на них со всех сторон, и они бы бились в истерике, не зная, что еще надо запретить, чтобы это прекратилось. Только так мы можем их заколебать и довести до инфаркта, что они сдохли. А тем, кто живет в России, я думаю, что надо все-таки готовиться к тому, что рано или поздно придется выходить на улицы, на площади, с риском для жизни, для здоровья кому-то. Но это надо будет сделать, потому что мы в какой-то момент этого не сделаем, этот мрак будет вечно и никогда не развеется. Возможно, рано или поздно, решительный бой наступит. Но надо быть к нему готовым и не размениваться по мелочам. Может быть не делать каких-то очевидных глупостей, которые дают лишние поводы нас ни за что, ни про что наказывать. Т.е. в этом смысле какое-то прекраснодушие и желание дарить тюльпаны полицейским — вот тут я бы не советовал. Не стоит на это размениваться, потому что вы никому ничего не докажете, а только дадите им повод сломать свою жизнь. Уж если вы собрались что-то делать, уж делайте то, за что вам потом не жалко будет в тюрьму пойти. Хотя это звучит, конечно, мрачно. Вообще я никому не советую, берегите себя, вот что важно. Мы все друг другу пригодимся, когда все это закончится.