Выскажусь про нашумевший фильм «Предатели». Не очень понимаю, почему его выход вызвал такую истерику среди достопочтенной либеральной публики. Ведь, в общем-то, в нем говорится об известных вещах. Да, 90-е годы стали эпохой разгула невиданной коррупции, в том числе в высших эшелонах власти. Да, Ельцин был совсем не святой. Да, ваучерная приватизация оказалась большой аферой, в результате которой огромное количество людей не смогли реализовать провозглашенное властями право на участие в приватизации государственной собственности. Да, появились так называемые олигархи, которые оказывали влияние на политический процесс, и результаты этого влияния не всегда были позитивны. В этом, повторюсь, ничего нового нет.
Претензии представителей «прогрессивной общественности» в том, что «материал подан не так», «не учтен контекст, а без контекста все не так», «у фильма недружелюбный тон» et cetera вызывают недоумение. То есть, по-вашему, в фильме содержится правда, но вот ее подача вас не устраивает? Или все-таки в фильме содержится ложь? Но раз так, то укажите на нее прямо.
По большому счету, в ответ на эти претензии можно задать единственный серьезный вопрос: что конкретно в этом фильме не является правдой?
И если там действительно содержится ложь, то с ней надо работать по известным канонам – именно как с ложью. По законам цивилизованного общества.
Я напомню, что это значит. Если в конкретном тексте, сюжете, фильме и т.д. содержатся ложные, а также порочащие чью-то честь и деловую репутацию утверждения, то в редакцию, выпустившую данный материал, подается претензия с изложением фактов, норм права, регулирующих данный вопрос, и конкретным требованием об опровержении либо предоставлении права публикации на том же ресурсе своего опровержения. В случае отказа можно обратиться в суд с иском о защите чести, достоинства и деловой репутации.
Именно так решаются данные вопросы. Напомню, что и сам ФБК (в его нынешней ипостаси), и его основные функционеры, и авторы данного фильма находятся в Европе, как и многие из тех, кого этот сюжет может задеть. А в Европе с правосудием все в порядке, следовательно, можно добиться справедливости.
Что касается упреков в «необольшевизме» навальнистов, то они вызывают у меня еще большее удивление. Ведь сам Ельцин, нападки на которого в данном фильме так задели представителей «прогрессивной общественности», начинал свой политический путь с того, что очень напоминало повестку навальнистов – с борьбы с партийными привилегиями. Точнее, в действительности все было наоборот, в обратном порядке. Это Алексей Навальный во многом повторял путь раннего Ельцина, взяв за основу своей политической платформы борьбу с коррупцией. Эта борьба с коррупцией — калька с ельцинской «борьбы с привилегиями», и об этом многие писали и говорили еще тогда, когда Алексей был жив, здоров и свободен.
Да и сам Алексей во многом напоминал молодого Ельцина.
Почему же тогда вам нравится «борьба с привилегиями» Бориса Ельцина, но не нравится борьба с коррупцией Алексея Навального и его последователей. И если борьба с коррупцией – это «необольшевизм», то почему «борьба с привилегиями» – не то же самое?
Нет, друзья, что-то у вас не клеится. Риторика Навального и навальнистов предельно похожа на риторику молодого Ельцина. И если вам нравится одно, то должно нравиться и другое.
И тот, и другой апеллировали к чувству (именно к чувству!) социальной справедливости. Ельцин считал жалкие копейки партийных функционеров, нападал на Горбачева из-за его дач, критиковал другие привилегии номенклатуры (теперь все это смотрится особенно смешно, на фоне привилегий нынешнего правящего класса). Навальный считал квартиры и дворцы путинской «элиты». В чем, собственно, разница?
И почему бы тогда последователям Навального не посчитать квартиры Ельцина или состояния людей из его окружения?
Непонятно.
Здесь я оговорюсь, что к Навальному отношусь гораздо лучше, чем к Ельцину. В отличие от Ельцина, Навальный никогда не состоял в правящей партии, не работал на власть. А потому ему не приходилось перекрашиваться и объявлять себя вдруг демократом. Оставаясь внутренне типичным представителем правящей номенклатуры.
Если бы Навальный был Ельциным № 2, он вступил бы в «Единую Россию» и работал на путинский режим до самого конца. И выступил против него на последнем издыхании. Ведь именно так поступал Ельцин, десятки лет проработавший в Компартии на советскую власть, а потом выступивший против нее, когда она ослабла.
Но Навальный оказался другим. С самого юного возраста он оказался в оппозиции к правящему режиму, не пытаясь мимикрировать под него и тем более – служить ему. В отличие от Ельцина, он был подлинным оппозиционером, я бы даже сказал, подлинным человеком. И это привело его на путь жесткой конфронтации с властью, которая закончилась его посадкой и убийством.
Если бы Ельцин был Навальным, он бы погиб молодым в советском лагере, а не делал бы карьеру в компартии.
Поэтому Навальный мне намного ближе и приятнее. В конечном итоге, несмотря на все мои претензии к нему, которые у меня были, пока он был жив, я вынужден признать: Навальный был настоящим мужиком. Он был настоящим героем, в отличие от псевдогероя Ельцина – героя «прогрессивной общественности».
Тем не менее, недостатки у этого фильма есть. Точнее будет даже сказать, что у меня есть свои претензии к фильму – сильно отличные от тех, что ему предъявляют.
Фильм снят в несколько детском, псевдонаивном стиле, что вообще характерно для продукции ФБК. Вместо серьезного разговора о 90-х годах прошлого века и их влиянии на становление в России диктатуры нам предлагают набор историй о коррупции некоторых персонажей того времени. Квартира Ельцина, гонорар за книжку, художества Березовского и другие изолированные сюжеты – вот из чего в основном состоит этот фильм.
При этом из фильма как будто бы выпадают важнейшие события той эпохи, оказавшие колоссальное влияние на процесс строительства российской постсоветской государственности. Отказ от люстрации и сохранение нетронутыми партийных и кагэбэшных кадров, которые успешно интегрировались во все властные структуры сверху-донизу; борьба президента с Верховным Советом, которая включала в себя не просто конфликт ветвей власти, но соревнование разных концепций реформирования страны, в том числе проектов конституционной реформы; события октября 1993 года с последующим принятием ельцинской Конституции, сформировавшие в РФ авторитарную, суперпрезидентскую модель власти; война в Чечне, еще больше укрепившая эту модель и повысившая до предела роль силовиков в стране; манипулятивные выборы 1996 года (об этом, может быть, еще расскажут) и операция престолонаследия, в результате которой Путин пришел к власти, – все эти события оказались не затронуты в этом фильме, посвященном 90-м годам.
Зрителям не предложена единая, цельная трактовка событий тех лет в их взаимосвязи, не объяснены крупные политические и социально-экономические тенденции того времени, не рассказано о возможных альтернативах. Все сводится к отдельным коррупционным эпизодам, из которых мы сами должны сделать какие-то выводы.
А ведь без осознания этих ключевых событий невозможно полноценное понимание истоков, процесса развития, нынешнего состояния и перспектив путинского режима. Не дав оценки прошедшему процессу сверхконцентрации власти, невозможно эффективно разработать программу ее деконцентрации, демократизации общества.
Посмотрим, что будет дальше, смогут ли авторы фильма преодолеть эти дефекты своего произведения. Время покажет. Ждать осталось немного.
