Александр Морозов: Расследование замыкает всю историю "путинской системы"
Расследование отравления Навального создает новую ситуацию. И снаружи путинской системы, и внутри. Навальный 12 лет, начиная с 2008 года опубликовал десятки текстов, разоблачающих отдельных высших деятелей российской политики и бизнеса. Для широких кругов читателей в России и за рубежом эти расследования создавали картину коррумпированности окружения Путина.
Однако и сам Путин, и его окружение, как казалось, адаптировались к этим расследованиям. Было много различных «смягчающих» версий, которые позволяли вывести Путина из-под ответственности.
В отношении многочисленных злодеяний, получивших публичное освещение, высший класс России мог рассчитывать на различные «версии смягчения»: Навальный работает в интересах Путина, как «санитар леса», Навальный помогает Путину поддерживать «баланс башен», т.е. кремлевских кланов. Отдельные события — убийство Немцова, сбитый боинг, покушения за рубежом и т.д. — все это можно было интерпретировать как «эксцесс исполнителей».
Внутри самой системы многие могли считать, что преступления совершаются различными «прокси» — кадыровцами, пригожинцами и др. Значительная часть зарубежной аудитории, в том числе и европейские политики, работающие с Россией, могли принимать публичные объяснения Путина в отношении этих событий. Интерпретации путинизма как «мафия-state» оспаривались как слишком «метафорические».
Теперь во всем этом поставлена «жирная точка».
Все участники политических и деловых коммуникаций вокруг Кремля — как внутри системы, так и вне — теперь имеют дело с расследованием, которое показало, что группа сотрудников ФСБ в течение трех лет экспериментировала с боевым ядом на семье Алексея Навального, используя всю инфраструктуру ФСБ — поддельные паспорта, поддержку региональных УФСБ, специальные научные центры.
Целью этих трехлетних экспериментов было установление возможности «убийства без доказательств». Жертвой этого чудовищного эксперимента могли оказаться не только Навальный, но и его жена, и дети. Все это не могло происходить без Бортникова, а значит и без Путина. Это была долгосрочная операция, и она не может быть интерпретирована как «эксцесс», «ошибка исполнителя» (как это для многих было с боингом) или «выход за рамки полномочий» (как это было с убийством кадыровцами Немцова).
Поэтому расследование не только замыкает 12-летнюю политическую биографию Навального, делая его в итоге человеком, на котором споткнулись не только «Дерипаска с Проходько» или «Усманов с Медведевым», но теперь и Путин.
Навальный этим расследованием превращается в новую фигуру.
Это расследование замыкает всю историю «путинской системы», а возможно и весь постсоветский транзит. Оно выбивает табуретку из-под ног всех коллаборантов Путина в Европе — и Шредера, и Платцека, и всех сторонников «бизнеса as usial». И на мой взгляд, оно создает новую ситуацию и внутри самой системы и ее верхних эшелонов, поскольку перед многими ставит вопрос о том, каковы вообще дальнейшие основания оставаться внутри системы.
Это расследование по последствиям гораздо значительнее, чем, например, санкции, к которым путинская верхушка адаптирована. Чудовищность этой истории повлияет на все, что имеется: на участие Кремля в минских соглашениях по Украине, на «Северный поток», на политические коммуникации в Евразии, на положение российских госкорпораций и их руководства, на все формы российского продвижения в мире. Эта история ведет к окончательному переосмыслению путинизма для тех людей, которые не собирались этого делать ранее.
Картина трехлетней спецоперации, в которой «подтравливали» семью российского оппозиционера с целью проверки действия боевого вещества, которое в дальнейшем могло бы применяться в отношении кого угодно, — это выходит за пределы вообще каких-либо аргументаций в пользу Кремля — «геополитических», «политики нацинтересов», «эксцесса исполнителя» и т.д.
